В 2000 году американцы социологи решили выяснить, какой из фильмов или спектаклей сделал самые большие сборы в XX веке. Они получили самый неожиданный результат: «Шоу века» оказался не какой-нибудь «Титаник», а мюзикл Э. Л. Уэббера «Призрак Оперы». Музыкальный спектакль за 14 лет собрал четыре с половиной миллиарда долларов, далеко опередив все спектакли и фильмы.
«Призрак Оперы» не сходит ос сцен театров уже почти 15 лет. Возникают все новые и новые постановки – в других странах и на других языках. Немало актеров этот спектакль сделал звездами.
В начале 1980-х годов молодую певицу и танцовщицу Сару Брайтман пригласили на роль Кристин в малоизвестном тогда мюзикле Кена Хилла. Брайтман тогда была занята, да и мюзикл, прямо скажем, был бездарным, так что от предложения Сара отказалась. Но об этом узнал будущий муж Брайтман – композитор Ллойд-Уэббер.
Этот человек, у которого за плечами были такие мюзиклы, как «Cats”, “Jesus Christ Superstar” призадумался над идеей написать мюзикл «Призрак Оперы». Идею Уэббера немедленно подхватил знаменитый продюсер Камерон Макинтош, давний партнер композитора.
Надо сказать, что вначале Уэббер ничего не знал о сюжете, кроме самых общих слов, да и те – в голливудском пересказе. Но композитору хотелось создать для Сары Брайтман роль великой певицы. Был снят сначала рекламный клип, в котором пел рок-певец Стив Харли (роль Призрака).
Вначале Уэббер хотел написать «рок-оперу ужасов». Но, к счастью, композитор отличался большой ответственностью и тщательной работой. Он посмотрел фильм с Лоном Чени и задумался. Потом ему попалась книга Леру…
«Я всегда мечтал написать большую романтическую историю, - говорит Уэббер. – «Призрак» оказался именно тем, чем надо!»
Конечно, сюжет был благодатный. Главные герои – певцы, откровенная театральность происходящего; деление персонажей на трагических (Эрик), лирических (Кристина и Рауль), комических (управляющие, Карлотта, мадам Жири) и даже наличие резонера-Перса.
Почитав книгу, композитор решил твердо придерживаться основных идей Леру. Конечно, всю книгу перенести было нельзя, да и не нужно. Содержание пришлось основательно переделывать, опустить, даже имя Призрака – Эрик. Убрали и многих персонажей, например, Перса. Роль резонера досталась мадам Жири, которая стала мудрой и обаятельной балетмейстершей.
Сначала композитор не хотел сам писать музыку для спектакля. Но нашелся умный советчик, который сказал: «Ты что, не понимаешь, что это одна из величайших любовных историй в мировой литературе? Ты должен написать музыку сам!» И композитор внял совету.
Музыки получилась совершенно ни на что не похожей, потому что Уэбберу удалось невозможное – органично соединить почти все известные музыкальные сценические жанры. В отрывках несуществующих опер «Ганнибал» и “Il Muto” отчетливо узнается манера Мейерберга и Моцарта, сцена в кабинете управляющих – пенящая оперетта, дуэт «Призрак Оперы» - самый настоящий рок, а трогательно-прекрасная «Музыка ночи» написана в традициях лирических песен. Танцы напоминают классический балет конца 19 века, а «Дон Жуан Торжествующий» обладает звучанием современной классической музыки.
Вокальные требования к исполнителям главных ролей очень высокие. Партия Призрака считается написанной для лирического баритона, но поют ее и тенора, и баритоны, потому что на самом деле здесь требуется голос, обладающий и теноровым, и баритоновым диапазоном! Из женских партий сложна партия Карлотты, с колоратурами и сильным напряжением голоса. Ещё от исполнителей требуются внешность и пластика.
Одновременно с музыкой Уэббер и Стилго написали либретто для мюзикла, но необходимо было найти автора будущих стихов. Тим Райс был тогда занят. Тогда решили объявить конкурс. Претендентам давали кассеты с музыкой к будущему спектаклю, надо было сочинить слова. Победил двадцатипятилетний Чарльз Харт, либреттист и композитор, написавший прекрасные стихи, полные страсти, боли и тайны.
Дизайнер Мария Бьорносон создала для спектакля просто сказочное оформление. Знаменитая скульптура позолоченного ангела стала одним из символов спектакля, лестница в сцене маскарада воспроизводила знаменитый изгиб Большой лестницы в «Гранд-Опере», а люстра (ну какой же Призрак без падающей люстры?) летела вниз с пугающей скоростью прямо над головами зрителей, но в конце концов всегда благополучно приземлялась на сцене. Костюмы и парики изготовлялись из подлинных материалов, а от сцены на подземном озере, с ее свечами, туманом и бесшумно скользящей гондолой, снова и снова захватывает дух, сколько бы раз ее ни видеть.
Сначала падение люстры было сделано таким образом, что она начинала падать на зрителей с жуткой скоростью. Впечатление от подлинного падения было полным. Буквально за несколько секунд до того, как действительно упасть в зрительный зал, траектория люстры быстро меняется и заканчивается на сцене. Но у некоторых зрителей были сердечные приступы, поэтому люстра стала спускаться очень медленно и прямо на сцену.
Ставил спектакль Харольд Принс. Хореограф Джиллиан Линн тщательно изучала балет тех времен, обратилась к русскому балету и научила своих танцовщиц характерной для конца XIX века стойке и движениям. К постановке были привлечены Пол Дэниэлс, создавший множество сценичесих эффектов, и гример Кристофер Такер.
Дело оставалось за исполнителями.
Партия Кристины с самого начала писалась для Сары Брайтман, в расчете на ее голос с большим диапазоном и прозрачно-ясным тембром. Кроме того, Сара была ещё танцовщицей, поэтому, в отличие от героини романа, Кристин в мюзикле поначалу танцует в балете. Проводились прослушивания на роль Кристин,но тем не менее первой Кристин стала именно Сара Брайтман.
На роль Рауля взяли Стива Бартона, нашли не сразу. Нужен был актер, обладающий неплохим голосом, хорошей пластикой, соответствующей внешностью и умением держаться как аристократ.
Труднее всего было найти Призрака. Когда стало ясно, что будущий спектакль будет чем угодно, но не рок-оперой, от Стива Харли сразу же отказались. Нужен был певец, который бы смог спеть и оперетту, и рок. Этот человек должен был голосом выразить свою страсть и отчаяние Призрака. Такого человека Уэббер просто не знал.
Помог случай. Однажды композитор привез Сару Брайтман на занятия к преподавателю вокала. Пока Уэббер и Сара ждали начала урока, преподаватель занимался с другим учеником. И вдруг Уэббер услышал из-за стены прекрасный голос, певший итальянскую оперную арию. Композитор немедленно решил, что этот голос как раз такой, какой ему нужен.
Обладателем голоса был Майкл Кроуфорд, прославившийся в роли наивных, добродушных молодых людей. Майкл играл в мюзиклах, но всю жизнь мечтал петь 2по-настоящему». Но обстоятельства сложились так, что он начал заниматься пением только в сорок лет!
Уэббер побеседовал с Майклом, посмотрел его заключительное представление мюзикла «Барнум» и дал на пробу выучить несколько песен из партии Призрака. Через некоторое время композитор официально объявил, что Призрака будет играть Кроуфорд. Это сообщение удивило публику, никто не ожидал от него ни блистательного вокала, ни трагической глубины. Премьера мюзикла состоялась 9 октября 1986 года – это памятная дата для всего музыкального театра – в Театре Ее величества в Лондоне. Сказать, что спектакль имел успех, значит, ничего не сказать.
Разумеется, успех вест-эндского мюзикла не мог остаться незамеченным на Бродвее. Через полтора года после премьеры лондонской постановки состав пригласили в Нью-Йорк, и 2призрак Оперы» бросил к ногам ещё и Америку.
В последствии Кроуфорд, Бартон и Дэйл Кристиен (заменившая Брайтман) с успехом играли в Лос-анжелесе.
В 1987 году появился двойной компакт-диск со студийной версией спектакля в исполнении премьерного состава. Альбом немедленно взлетел на вершину хит-парадов и со временем стал пятикратно платиновым.
Основано на материале энциклопедии "Великие мюзиклы мира"
(материал можно использовать только с разрешения администратора!)
